Брюкнер Вечная Эйфория
Вечная эйфория. Эссе о принудительном счастье has 335 ratings and 26 reviews. Jim said: A self-help book for readers. © Елена Гаревская, 2008. Брюкнер Паскаль. Вечная эйфория: Эссе о принудительном счастье / Перевод с французского Н. - СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2007.- 240с. О книге на нашем сайте. Игорь Шевелев, Московские новости, 22 июня 2007 Знаменитый прозаик и романист Паскаль Брюкнер, автор 'Божественного дитя' и 'Похитителей красоты', считается одним из самых ярких мыслителей современной Франции. Паскаль Брюкнер: «Вечная эйфория. Эссе о принудительном счастье». В своем мини-трактате современный французский мыслитель и писатель Паскаль Брюкнер ставит под сомнение едва ли не самые общепризнанные и неоспоримые идеи современного общества. В своем мини-трактате современный французский мыслитель и писатель Паскаль Брюкнер ставит под сомнение едва ли не самые общепризнанные и неоспоримые идеи современного общества.
Метки:, «Планы счастливой жизни наталкиваются по меньшей мере на три парадокса. Во-первых, как уже было сказано, понятие счастья слишком неопределенно. Во-вторых, едва счастье достигнуто, как оно сменяется скукой и апатией (с этой точки зрения идеалом была бы утоленная, но постоянно возобновляющаяся жажда счастья, только тогда можно избежать как отчаяния, так и пресыщения). И, наконец, непрерывное счастье настолько исключает всякое страдание, что делает человека безоружным перед ним, если оно все же возникает.» Паскаль Брюкнер, лауреат премий Медичи и Ренодо, известен русскому читателю как романист ('Божественное дитя', 'Похитители красоты', 'Горькая луна').
Но Брюкнер и один из самых ярких мыслителей современной Франции. Он продолжает традицию французской классической эссеистики, от Монтеня до Чорана, которую так любят и ценят в России. Каждое его эссе затрагивает проблемы, характеризующие современную цивилизацию. Тема издаваемой книги - развитие и извращение свойственного европейской культуре с XVIII века стремления к счастью. Брюкнер прослеживает, как христианская система ценностей сменилась в век Просвещения светски-гедонистической, как по мере приближения к концу XX века укрепляется культ счастья, здоровья и успешности, тиранически управляющий современным миром. Обо всём этом и не только в книге Вечная эйфория.
Эссе о принудительном счастье (Паскаль Брюкнер). Объемное и многослойное эссе рассматривает понятие “счастье” в различных эпохах. Меня оно заинтересовало тем, что глубоко и всесторонне показывает трансформацию определения “счастья”, ибо эту неуловимую субстанцию каждая эпоха пыталась нанизать на крючок и рационализировать, используя доступные на тот момент средства. В итоге после чтения можно сложить все кусочки разных определений счастья в целую картину, чтобы увидеть не сочетаемые, противоречащие друг другу ответы, поиски в разных направлениях, страх оказаться несчастным, который реализуется, чем больше от него бежишь, гедонизм, самообман, героизм в преодолении, покорность в смирении и Можно ли после разглядывания этой картины почувствовать себя счастливым?
Христианство предполагает, что счастья на Земле не существует, человек грешен, не чист и должен стремиться преодолевать в себе пороки, каяться, чувствуя себя виновным за свое несовершенство. Счастье в горних сферах и недоступно нераскаявшемуся грешнику. Познать счастье без страдания не получится. Пройдя испытания и не потеряв веру, человек становится ближе к Богу. Поэтому церковь призывать к смирению и отношению к страданиям как к чему-то неизбежному. Это способ держать власть в своих руках, используя религию как средство подавления и превращения людей в послушное стадо.
Затем католическая церковь стала приторговывать индульгенциями, показывая тем самым, что счастье на одну ступеньку стало ближе и “доступнее”. Эпоха Возрождения – культ разума, тела и духа. Счастье из небесных сфер переместилось в сферы земные.
В Новом времени идея прогресса заменила идею счастья, утилитаризм и прагматизм – вот составляющие разумной жизни буржуа, и одновременно с этим счастье превратилось в рутину, в обыденность, в насыщение и удовлетворение физических потребностей. “Средневековая устремленность ввысь уступила место плоской заурядности Нового времени, великая абсолютная истина – множеству мелких. Вместо жажды вечности человек борется со временем, с его скоротечностью и своим старением”. С изменениями представлений о счастье менялось отношение к страданию. Если средневековая церковь считала его неизбежным, заслуженным и неискоренимым, то эпоха Возрождения относилась к нему как злу, как к тому, что должен и может искоренить самосовершенствующийся человек. Вот какая штука – вроде как искореняешь его из своей жизни, а меньше его не становится, вместо этого идеал счастья уходит все дальше и дальше Ложный идеал, неправильная посылка в основе? Если говорить о современности, нельзя обойти 60-е годы XX века, другая крайность – удовольствие здесь и сейчас, “секс, наркотики и рок-н-ролл” превратили жизнь в постоянную гонку за развлечениями.
Шаблоны оформление классного уголка. Это привело к скуке и пресыщению, бесконечная смена удовольствий – миф, фантом счастья, оно снова ускользнуло, мелькнув совсем рядом. Брюкнер выделяет две крайности: с одной стороны – счастье невозможно на Земле, только в другом мире, страдания – это испытания, можно спастись и прийти к вечному блаженству путем искупления грехов, с другой стороны – “живи здесь и сейчас и будь что будет”, максимум удовольствий, гедонизм, хиппи, свобода как вседозволенность, протест против консервативного буржуазного уклада. Скука, пресыщение, абстинентный синдром после иллюзорного кайфа.
А посередине этого – рутина, обыденность, повседневность. И то, и другое – зависимости, представители которых активно продвигают в мир свои идеи, по механизму внушения и радикальности ничем друг от друга не отличаясь: полюс отрицания счастья и полюс избегания реальной жизни со всем ее многообразием путем пресыщения. “Когда счастье оставалось прекрасным упоением, о нем мечтали, к нему устремляли неуемные желания. Когда же оно стало единственной целью демократических обществ, достигаемой с помощью труда, усилий и воли, то, вполне понятно, превратилось в источник беспокойства”. Брюкнер много раз повторяет в разных интерпретациях одну и ту же мысль – чем больше человек бежит от страдания, вытесняет его, искореняет из своей жизни, тем сильнее оно стремится проявиться, тем больше человек почему-то вязнет в мелочах, превращает мелкие ситуации в большие трагедии. “Мы первое в истории общество, в котором люди несчастны только потому, что не счастливы”. Быть рабом идеи о постоянном совершенствовании – означает, что стыдно быть несчастным, когда, казалось бы, самые разные техники, вещи, тренинги, книги, “звезды” твердят о самореализации и поиске удовлетворенности собой.
Соответствуй декларируемому образцу, пользуйся готовыми лекарствами, и ты обязательно почувствуешь себя счастливым, как фальшиво улыбающаяся девушка с обложки. Брюкнер отмечает, что современный человек часто беспокоится из-за того, что не чувствует себя счастливым “как надо” (как так?
Все средства под рукой!), а солнечный зайчик ускользает и от гедониста, и от аскета, и от миллионера. “Деньги как наркотик: средство избавиться от забот превращается в неотступную заботу, становится самоцелью. Отсутствие денег мучает, наличие обременяет, установить с ними нормальные отношения не получается”. Превращение денег из средства в цель и мерило счастья способствовало уходу от реализации желаний и от наслаждения доступными удовольствиями, появлению гонки за деньгами, жалоб на их нехватку и смутно или явно осознаваемого дискомфорта, будто деньги – основной критерий, по которому мифический “кто-то” измеряет чьи угодно личные достижения. Счастье невозможно без контраста, в этом контрасте ярко проявляется полнота жизненных красок, многообразие проявлений окружающей действительности.
Брюкнер Вечная Эйфория
Брюкнер призывает позволять себе быть разными: грустить, злиться, радоваться, перестать рассматривать счастье как цель. Счастье как солнечный зайчик: проскользнет совсем рядом, усмехнется, кажется, я вот-вот поймаю его, схвачу, сделаю постоянным, присвою себе, а оно раз - и исчезло, будто его никогда не бывало, лишь сладкий привкус радости жизни напоминает о нем. Оно и в улыбке младенца, и в осенних листьях, и в запахе леса, и в комплименте от незнакомца, и в волнах, которые бьются о берег, плавно набегая и уходя обратно, и в уединении, и в музыке, и в качественно выполненной работе. Находит счастье тот, кто его не ищет, так как поиски счастья – поиски собственного идеала, на которые можно затратить всю жизнь и не увидеть ценного у себя под носом, тогда как оно тут, рядом, стоит лишь приглядеться к себе и своим чувствам.